"Нюхач"

Теперь он сидел за своим столом и думал о том, как создать новый букет. То был момент, когда его терзали сомнения, хорошо знакомый писателям, приступающим к новой книге после многих месяцев бездействия".

Эти строки взяты из романа "Наоборот", написанного Ж. К. Хайсманом в 1883 году. Они связаны с эпизодом, когда герой романа Жан д' Эссейнт занимается своим любимым занятием - парфюмерией.

На жаргоне специалистов парфюмерного производства тех, кто задумывает композицию духов, определяет их формулу или рецепт, смешивая различные душистые вещества, называют "нюхач", а у французских парфюмеров в ходу слово "нос". И это французское название, возможно, появилось не случайно, так как нос играет немаловажную роль в процессе обоняния, через него проникают запахи в организм человека, он первым входит в контакт с ними, готовя мозгу информацию о запахах.

Вся система обоняния у "нюхача" является его профессиональным инструментом, который в соединении с творящим воображением и обонятельной памятью помогает ему составлять гармоничные комбинации ароматов. Он упражняется в распознавании запахов так же, как музыкант играет свои гаммы, ежедневно. Некоторые "нюхачи" различают до 3000 различных запахов. Обоняние служит скорее для контроля материала, которым он располагает, чем для "создания" композиции.

Создание композиции начинается с того, что "нюхач", определив тип будущих духов (цветочные, шипровые, амбровые, папоротниковые, зеленые) или получив заказ на определенный тип, обращается к своей обонятельной памяти и воображению. Составитель духов обладает уникальным даром, он может почувствовать еще не рожденную композицию, она рождается в его воображении. Толчком к ее возникновению может служить абстрактная идея, как у художника или архитектора, которые точно видят свои будущие картины или здания. Идея композиции возникает из эмоций, пережитых чувств, воспоминаний о запахе, погоде, времени года и т. д. Она будет служить ему путеводной звездой в лабораторной работе. Вот почему нельзя сказать, что настоящие духи - это просто коктейль умело соединенных запахов.

Создание духов - творческий процесс, начинающийся с идеи, которая потом облекается в виде формулы, конкретизирующейся впоследствии в конечном продукте: композиции. Интуиция и техника, воображение и усидчивая работа над материалом - таковы две составляющие этой алхимии. Очень часто чувство, возникшее вдруг в результате какого-либо события или явления, будит воображение, а затем уже начинается лабораторная работа, чтобы воплотить рожденную воображением идею, создать конкретный аромат посредством манипуляций со множеством ароматических веществ.

Как только у "нюхача" оформляется образ, идея будущих духов с мысленной точной формой, начинается иногда многомесячная работа над проектом, прежде чем он создаст конечную формулу. Он колдует над различными склянками с эфирными маслами, настойками, экстрактами и порошками, сидя за рабочим столом, который называют "органом". Это многоярусное сооружение из полок, на которых рядами стоят склянки, бутылочки с исходным материалом, их может быть много сотен, если речь идет о натуральных веществах, да еще в распоряжении современного парфюмера более 15 000 синтетических. Все заключенные в бутылочки ароматы мастер использует как ноты, соединяя, смешивая, создавая благоуханную гармонию запахов. Пока он пробует и модифицирует смеси, то живет в ритме повседневного поиска и первоначальная схема может изменяться, обогащаться новыми элементами, а духи будут приобретать все больше стойкости, крепости и полноты аромата. Они будут готовы только когда сочетание ароматов создаст желаемый букет.

Интересна зарисовка процесса приготовления духов, данная в романе Патрика Зюскинда "Парфюмер". Его герой - гений в "летучем царстве запахов" очень хотел научиться парфюмерному искусству, вернее, познать терминологию и техническое оснащение, так как составить композицию он мог и без названий душистых веществ, не взвешивая их, а добавляя на глазок, что и продемонстрировал парфюмеру Бальдини, когда принес тому кожи для пропитывания духами:

"- Метр Бальдини, вы хотите надушить козловые шкурки "Амуром и Психеей" Пелисье? - спросил Гренуй.

Бальдини внутренне содрогнулся. Не оттого, что спросил себя, откуда этому парню известно все до мелочей, а просто потому, что название ненавистных духов, состава которых он сегодня, к своему позору, не смог разгадать, было произнесено вслух.

- Что за чушь, с чего это ты решил, что я использую чужие духи...

- От вас ими пахнет, - буркнул Гренуй. - У вас весь лоб в них, и из правого кармана торчит смоченный ими платок. Они плохие, эти "Амур и Психея", очень плохие, в них слишком много бергамота, слишком много розмарина и слишком мало розового масла.

- Что еще?

- Апельсиновый цвет, сладкий лимон, гвоздика, мускус, жасмин, винный спирт и еще одна вещь, не знаю, как называется, вот она, здесь, смотрите! В этой бутылке! - И он показал пальцем в темноту.

Бальдини переместил подсвечник в заданном направлении, где стояла бутыль с серо-желтым бальзамом.

- Стираксовое масло? Гренуй кивнул...

У Бальдини мелькнуло: перед ним либо одержимый, либо мошенник и шут гороховый, а может быть, талант... Розовое масло, гвоздика и стиракс - именно эти три компонента он в отчаянии искал сегодня целый день. Остальные части композиции - ему казалось, что он их тоже угадал - сочетались с ними как сегменты восхитительного круглого торта. Оставалось только выяснить, в каком же отношении друг к другу следовало их сочетать. Чтобы выяснить это, ему, Бальдини, пришлось бы экспериментировать несколько дней кряду - ужасная работа. Надо было измерять, взвешивать, записывать и быть при этом дьявольски внимательным, ибо малейшая неосторожность-дрожание пипетки, ошибка в счете капель - могла все погубить... У него даже внутри заныло, а что если...

- ... ты смог бы прямо так, с ходу, назвать точную формулу "Амура и Психеи"?

- Я не знаю, что такое формула, метр... Рецепт у меня в носу. Смешать их для вас, метр?..

Дайте мне десять минут, и я изготовлю вам духи "Амур и Психея"...

Пока Бальдини возился у стола с подсвечниками, Гренуй скользнул в темный уголок мастерской, где стояли стеллажи с драгоценными эссенциями, маслами и настойками, и, уверенно следуя чутью своего носа, быстро стащил с полок нужные ему флаконы. Их было девять: эссенция апельсинового цвета, лимонное, гвоздичное и розовое масло, экстракт жасмина, бергамота и розмарина, а также бальзам стиракса... Напоследок прихватил бутыль высокопроцентного винного спирта. Потом встал за спиной Бальдини в ожидании, когда старик отойдет от стола и уступит ему место.

- Так! - сказал наконец Бальдини, отходя в сторону. - Здесь все, что нужно для твоего... "эксперимента". Только не разбей, и, упаси Бог, не пролей!..

- Я на треть наполню эту флягу "Амуром и Психеей". Только, метр Бальдини, буду делать по-своему. Не знаю, как это по правилам искусства, не обучен, а по-своему я сделаю.

- Прошу,-вымолвил Бальдини, которому было доподлинно известно, что в этом деле не бывает "по-своему" или "по-твоему", а есть только один-единственный возможный и правильный способ: зная формулу и исходя из заданного количества духов, необходимо произвести соответствующие вычисления и из различных эссенций изготовить строго определенное количество концентрата. Его в точной пропорции следует развести спиртом до конечного продукта. Другого способа, мастер это знал, не существовало. И поэтому то, с чем он теперь столкнулся и за чем наблюдал сперва с насмешкой и недоверием, потом в смятении и, наконец, изумленный, показалось ему самым настоящим чудом...

Малыш Гренуй первым делом откупорил баллон с винным спиртом. Все последующее происходило с такой быстротой, что Бальдини едва успевал замечать последовательность операций, а о том, чтобы познать процесс, и говорить не стоило.

Казалось, Гренуй совершенно наобум хватал тот или иной флакон с ароматической эссенцией, выдергивал из него стеклянную пробку, на секунду подносил содержимое к носу, а потом вытряхивал из одной, капал из другой, выплескивал из третьей бутылочки в воронку и так далее. К пипетке, пробирке, ложечке и мешалке - приспособлениям, позволяющим парфюмеру овладеть сложным процессом смешивания, Гренуй не прикоснулся ни разу. Он забавлялся, как ребенок, который хлюпает, шлепает и плескается, возясь с водой, травой и грязью, стряпает ужасное варево, а потом заявляет, что это суп...

Неожиданно Гренуй заткнул все флаконы, вытащил воронку, а саму бутыль схватил за горлышко, прикрыл ладонью левой руки и сильно встряхнул. Только, когда бутыль несколько раз крутанулась в воздухе, а ее драгоценное содержимое рвануло, как лимонад из желудка в горло и обратно, Бальдини исторг вопль ужаса и гнева: "Стой!.. Хватит!" В комнату поплыл аромат "Амура и Психеи".

Эта зарисовка из жизни парфюмеров XVIII века показывает, с одной стороны, как по правилам составляются композиции, с другой - степень одаренности "нюхача", который может по наитию составить композицию только что услышанного аромата. Мы видим, что парфюмер обращается к своему обонянию, как музыкант - к слуху. Музыкант знает ноты, парфюмер - запахи.

Так же, как "Пасторальная симфония" не является простой передачей пения птиц и звуков пастушьих рожков, как в "Нимфах" Клод Моне не довольствовался копированием уголка пруда, усеянного кувшинками, так и Diorissimo не ограничивается лишь воспроизведением запаха ландышей.

Составление композиций больше, чем изобразительное искусство или музыка, является абстрактным искусством. В самом деле, бесчисленное множество нот, которыми располагает составитель, служат ему не для того, чтобы точно воспроизвести запах букета роз, каскада свежей воды на мшистые камни, шкатулки с пряностями или кожаного портсигара. Они скорее как бы исходный материал, искусно и трудноуловимо расположенный в пространстве и времени, обонятельные арабески, которые описывают, воспроизводят, исполняют или перекладывают различные леймотивы таким образом, чтобы создать гармоничное единство. У составителя нет в голове конкретного образа чего-либо, что источает запах, а лишь идея, ожидающая формы, простой аккорд или даже единственная нота - основа его созидательного воображения.

Таким образом, духи с преобладанием аромата розы воскресят затем в памяти одного детское воспоминание, другого - майский вечер, а третьего - поездку в Турцию. Какие качества присущи готовым духам? Прежде всего оригинальность темы, гармоничность разворачивающихся в пространстве и времени ароматов без диссонансов, стойкость, т. е. способность длительно сохранять все свои качества, сколько бы ими ни пользовались.

Обратимся к конкретному примеру, ибо это лучше, чем теоретические измышления, сможет обрисовать путь создания композиции - от зарождения идеи до воплощения ее в конкретное сочетание ароматов, гармоничное и красивое. Если согласиться, что цель любого искусства, каким бы ни была форма его движения, состоит в том, чтобы создавать что-то, нацеленное на красоту, как на идеал, нужно исходя из средств, которыми располагает каждое искусство (цвета, звуки, запахи, материалы и т. д.), представить особый путь, отделяющий первую идею, мелькнувшую в сознании художника, и окончательный вариант ее воплощения после более или менее длительного периода поиска. Творчество - это, конечно же, вдохновение, но прежде всего труд.

Николас Мамунас, составляя свою первую композицию Еаи de Roche (Прозрачная вода) для Дома Роша, вдохновлялся рассветом, тем ожиданием утра, когда чувства наиболее обострены и восприимчивы к окружающему миру. Особенно волновали его звуки просыпающейся природы, они-то и направляли его творческую мысль.

Когда речь зашла о том, чтобы создать для Дома Роша духи Mystere (1978) с концепцией универсального употребления, воспринимаемых всеми женщинами, независимо от национальности или культуры и верных образу марки Дома - элегантность без эксцентричности, классическая гармония, - темой вдохновения Мамунаса стал лес в спокойной красоте тайнственной жизни с глубокими, свежими и чарующими цветочными ароматами. Однако к изначально задуманной теме, Мамунас пожелал добавить нечто ощущаемое им, чтобы духи вызывали особое чувство сродни с волнением, страхом и восторгом, аналогичное тому состоянию, когда поднимается занавес во втором акте "Лебединого озера".

Вдохновившись впечатлением от лесов Австрии и Невады, обратившись к памяти, хранящей множество воспоминаний о запахах, найдя в ней те, которые лучше всего отражали идею духов, мастер родил на бумаге первую формулу. Началась медленная работа: набросок за наброском, мазок за мазком - композиция обретала форму.

Сегодня при таком обилии материала, в основном полученного синтетическим путем, парфюмерия уже создала столько шедевров. Способен ли "нюхач" изобрести еще что-то новое? Да! Но при условии, если художник, настоящий художник, в состоянии привнести в творчество свою звезду. Создать новый аромат вовсе не значит придумывать до сего небывалый запах, который до основания перевернет представления мировой парфюмерии (хотя чрезвычайно богатые ресурсы химии синтеза предоставляют в этом отношении огромное поле деятельности). Новые духи могут быть вариацией на известную тему в уже обозначенной линии, где один мазок, может быть, своеобразный, поразительный и оригинальный, внесет индивидуальность.

В начале карьеры, когда Николас Мамунас был всего лишь никому не известным "одаренным греком", он создал запах сирени, классический запах, без специфических отклонений в обязательных интерпретациях. Сработала интуиция, истинное озарение: добавить в композицию ноту, которая никому не пришла бы в голову, - бобровую струю.

Результат превзошел все ожидания, запах получился совершенно оригинальный, поразительный, сильный и полностью воплощающий качества, присущие совершенной композиции. Озарению не учат. Это дар, но снисходит он к природным талантам, особо чувствительным к запахам, к тем, кто полны художественного любопытства и находятся в постоянном поиске оригинальной формы выражения.